Говорящий от имени мертвых (Голос тех, кого нет) - Орсон Кард

Она была одной из тех, кто прошел сквозь прижигание ран его каленым железом, поэтому она имела право говорить; и он поверил ей, это облегчило его сердце от тяжести предстоящей кровавой работы.

Эндер не предполагал, что ему удастся уснуть, зная о предстоящем. Но он проснулся от нежного голоса Новинхи. Он понял, что находится снаружи, лежит на траве, его голова покоилась на коленях Новинхи. Все еще было темно.

– Они возвращаются, – тихо произнесла Новинха.

Эндер сел. Однажды, еще ребенком, он так же проснулся, внезапно и окончательно; затем он, будучи солдатом, выработал привычку быстрого и окончательного пробуждения. В одно мгновение он сориентировался на местности и восстановил все в памяти. Рядом, всего в нескольких метрах, высилось дерево третьей жизни Рутера. Там, за изгородью, у подножия холма виднелись крыши первых домишек Милагра. Словно стражи, на вершине холма высились здания собора и монастыря.

В другой, противоположной стороне, раскинулся лес. По склону холма спускались Хьюман, Мандачува, Лиф-итер, Капс, Эрроу, Кэлендер, Вом, Бак-дансер и несколько других братьев, чьих имен Аунда не знала.

– Я не видела их раньше, – сказала она. – Они, должно быть, пришли из других домов братьев.

Составили ли они договор? – спрашивал молча Эндер. Это все, что меня беспокоит сейчас. Удалось ли Хьюману объяснить женам новое понимание мира?

Хьюман что-то нес. Завернутое в листья. Свиноподобные молча положили это перед Эндером; Хьюман начал осторожно разворачивать. Это была компьютерная распечатка.

– «Королева Пчел и Гегемон», – тихо произнесла Аунда. – Та копия, что дал им Майро.

– Соглашение, – сказал Хьюман.

Только теперь они поняли, что распечатка была сделана только на одной стороне листа. На другой стороне в свете фонарика они увидели нечеткие написанные от руки печатные буквы. Они были крупные и неуклюжие. Аунда очень удивилась.

– Мы не учили их делать чернила, – сказала она. – Мы никогда не учили их писать.

– Кэлендер научился писать буквы, – сказал Хьюман, – рисуя палочкой на земле. А чернила сделал из навоза кабр и мертвых месизов. Вы ведь пишете договоры, правда?

– Да, – сказал Эндер.

– Если мы не напишем его на бумаге, тогда можно по-разному будет запомнить и трактовать его.

– Все верно, – сказал Эндер, – вы правильно сделали, что написали его.

– Мы внесли несколько изменений. Жены настаивали на изменениях, и я думаю, вы примете их. – Хьюман начал перечислять их. – Вы, люди, можете делать подобные соглашения с другими родами, но вы не должны делать других, отличных, соглашений. Вы не можете учить других свиноподобных вещам, которым вы не обучали нас. Можете вы принять этот пункт?

– Конечно.

– Это был самый легкий. Теперь о том, что, если у нас возникнут разногласия по поводу законов? Если возникнут разногласия по земле, где кончается ваша земля и начинается наша? На этот счет Шаутер сказала, пусть королева пчел судит людей и Маленьких Некто. Пусть люди будут судьями между Маленьким Некто и королевой пчел. И пусть Маленькие Некто судят королеву пчел и людей.

Эндер удивился простоте решения. Он вспомнил о том, о чем не помнила ни одна живая душа, о том, какими ужасными казались баггеры три тысячи лет назад. Их насекомоподобные тела казались вышедшими из детских ночных кошмаров. Примут ли люди Милагра их третейский суд?

Это было трудно принять. Но не тяжелее, чем то, о чем мы просили свиноподобных.

– Да, – сказал Эндер. – Мы сможем это тоже принять. Это хороший план.

– Теперь следующее изменение, – сказал Хьюман. Он посмотрел на Эндера и ухмыльнулся. Это выглядело ужасно, так как лица свиноподобных не приспособлены для человеческого выражения чувств.

– Поэтому нас не было столь долго. Из-за всех этих изменений.

Эндер улыбнулся в ответ.

– Если род свиноподобных не подпишет соглашения с людьми, и если этот род нападает на другой род, который подписал соглашение, тогда мы можем вступить в войну против них.

– Что вы понимаете под словом «нападение»? – спросил Эндер. – Но если они просто оскорбляют вас, тогда подобный запрет войны ничего не будет значить.

– Нападение, – сказал Хьюман. – Оно начинается, когда они вторгаются на наши земли и убивают братьев или жен. Нападением не считается простая подготовка к войне, или предложение договора о начале войны. Нападение это, когда нападают без предупреждения. С этого момента мы никогда не согласимся добровольно развязать войну, поэтому атака другого рода единственный путь, который может положить начало войны. Я знал, что ты спросишь об этом.

Он указал на договор и еще раз тщательно прочитал все, что характеризует нападение.

– Это тоже приемлемо, – сказал Эндер. Это означало, что невозможность войны будет закреплена через многие поколения, может даже столетия.

Возможно, понадобится много времени, прежде чем это соглашение обойдет все рода свиноподобных на планете. Но задолго до того, как последний род присоединится к нему, выгоды мирной экзогамии будут ясно видны всем, но, все равно, некоторые могут стать противниками.

– И последнее изменение, – сказал Хьюман. – Жены решили, что это будет тебе наказанием за то, что ты сделал соглашение таким сложным. Но я думаю, ты поймешь, что это – не наказание. С этого момента вам запрещено обращать кого-либо из нас в третью жизнь.

На какое-то мгновение Эндер почувствовал облегчение; ему не придется делать то, от чего отказались Пайпо и Лайбо.

– После подписания соглашения, – добавил Хьюман, – ты будешь первым и последним человеком, давшим нам этот дар.

– Я хочу… – начал Эндер.

– Я знаю, что ты хочешь, мой друг Говорящий, – сказал Хьюман. – Для тебя это убийство. Но для меня – когда брату дается разрешение отправиться в третью жизнь, как отцу, тогда он выбирает своего могущественного соперника или настоящего друга осуществить этот переход в третью жизнь.

Ты, Говорящий – с того момента, как я первым выучил старк и прочел «Королеву Пчел и Гегемона», я ждал тебя. Много раз я говорил своему отцу, Рутеру, что среди всех людей он будет единственным, кто поймет нас. Затем Рутер сообщил мне, что прибыл твой корабль, и на его борту был ты с королевой пчел, я уже знал, что ты осуществишь мой переход, только тогда я жил не зря.

– Ты жил не зря, – сказал Эндер.

– Вот, – сказал он. – Видишь? Мы подписали это соглашение почти как люди.

В конце последней страницы договора были написаны два слова. Они были написаны неаккуратно и неуверенно.

– Хьюман, – громко прочитал Эндер. Второе слово он не мог прочитать.